Режиссерский замысел и постановочный план пьесы м. метерлинка «синяя птица

21 ноября 2008г. МХАТ им. М. Горького спектаклем "СИНЯЯ ПТИЦА" отмечает 100-летие постановки К.С. Станиславским этой волшебной пьесы М. Метерлинка на русской сцене. 13 октября 1908 года на сцене Московского Художественного театра состоялась премьера пьесы выдающегося бельгийского драматурга Мориса Метерлинка «Синяя птица» в постановке Константина Сергеевича Станиславского, его первого помощника Леопольда Антоновича Сулержицкого и Ивана Михайловича Москвина. Вряд Вряд ли в истории всего мирового театра были другие примеры спектакля, не сходящего с подмостков на протяжении целого века. Абсолютно точного количества спектаклей, сыгранных за сто лет, никто не знает, но можно с уверенностью сказать, что он был показан зрителям не менее четырёх с половиной тысяч раз. Сколько же поколений гимназистов и гимназисток, школьников, октябрят и пионеров с мамами-папами, учительницами, тётушками, соседями и приезжающими в Москву родичами и друзьями прошли длинной вереницей за «Синей птицей», замирали при виде Феи, смеялись, когда пыхтел Хлеб, кряхтели при виде ужасов на ходулях, потрясённо стихали, попадая в гости к умершим Дедушке и Бабушке. Сегодня, в момент двойного юбилея – собственного и 110-летия самого театра, – «Синяя птица» смотрится как краткая история МХАТа и вместе с ним всего XX столетия. Путешествие Тильтиля и Митиль по загадочному потустороннему миру прочитывается сегодня как образ долгой-долгой жизни в эпохах, не оставлявших порой, кажется, даже малой надежды на перемены к лучшему, но при этом неизменно дарящих надежду на спасение. Благодаря искусству, благодаря открытой душе и ещё – детскому мироощущению… Романтический и сентиментальный Метерлинк и столь же романтический и сентиментальный Станиславский хорошо знали, что так же, как в каждом взрослом жива душа ребёнка, так и в каждой детской душе закодирована вся взрослая жизнь, с её прошлым, настоящим и будущим, с её жаждой знать: откуда мы взялись, куда идём и куда придём и где она, эта Синяя птица, подобная древу познания добра и зла… «Метерлинк доверил нам свою пьесу по рекомендации французов, мне незнакомых», – вспоминал Станиславский. С 1906 года рукопись неизданной «Синей птицы» была в распоряжении Художественного театра, но спектакль показали лишь осенью 1908-го, в дни празднования десятилетия МХТ. Длительность и затруднённость работы над ней были вызваны тем, что Станиславский, восхищаясь сказкой Метерлинка, категорически отверг полуиронически использованный драматургом сценический язык банальных детских феерий. Отказавшись от авторских ремарок, он самовластно изменил предложенные пьесой незамысловатые условия игры. Он строил спектакль как создание взрослой – а никак не детской – фантазии и верил, что её вольный каприз (диктат свободного вдохновения) подскажет неведомые способы, позволяющие воплотить на сцене то «таинственное, ужасное, прекрасное, непонятное», чем жизнь окружает человека и что увлекало режиссёра в пьесе. Знавший о его планах Метерлинк корректно отступал перед авторитетом режиссёра, но не скрывал, что тот, на его взгляд, рвётся «за пределы возможностей сцены». Но Станиславский достиг своих целей, и могуществом его фантазии сказка о странствиях детей дровосека перемещала героев Метерлинка и с ними зрителей из одних измерений «жизни человеческого духа» в другие, непредвиденные, всё более усложняющиеся и высокие. Разраставшуюся на сцене в первом акте спектакля стихию превращений, блистательно сработанную режиссёрами вместе с художником В. Егоровым, критик С. Глаголь называл «чудом освобождения душ из плена немоты» и свидетельствовал, что их разгоравшееся светлое ликование заражало ответным восторгом зрительный зал. А когда в финале сцены «Лазоревого царства» – навстречу ещё не родившимся душам – под удивительную мелодию «радостный хор матерей вдруг раздавался из неведомой глубины», у зрителей, как пишет Л. Гуревич, «слёзы сжимали сердце». Вспоминая позднее о премьере, Станиславский употребил выражение «спектакль имел очень большой успех». «Синяя птица» сделалась мечтой всех московских детей, – писал он Метерлинку через месяц после премьеры. – Целые школы и отдельные семьи присылают ко мне депутации и прошения, написанные неуверенным детским почерком, с просьбой достать билеты на «Синюю птицу». Благодарный Метерлинк (его супруга, актриса Жоржетта Леблан, будучи в Москве, посмотрела спектакль МХТ) отвечал ему в ноябре 1910 года: «Я знал, что обязан Вам многим, но не предполагал, что обязан всем. И мне остаётся одно: склониться до земли перед самым чистым и самым великим художником театра нашего времени, благодаря его от глубины того лучшего, что заключается в моём сердце». Да, вскоре «Синяя птица» перешла в разряд детских утренников, но в ней всегда, вопреки бессчётным вводам, возобновлениям и сокращениям, жила магия режиссёрской фантазии Станиславского. Сегодня спектакль с успехом идёт на сцене МХАТа им. М. Горького. И многие годы режиссёром по вводам является выпускник самого первого выпуска Школы-студии МХАТ народный артист России...

7 июля родился Джордж Кьюкор (1899-1983), режиссер, который не мог понять, что всему свое время, в том числе режиссуре, и в свои 76 лет ввязался в трудоемкий и заранее провальный совместный кинопроект СССР-США.

Фильм назывался «Синяя птица».

О нем и поговорим.

Идея совместного кина возникла на фоне советско-американской разрядки. Со стороны СССР выступал «Совинфильм», в активе которого имелся «Оскар» за картину Акиры Куросавы «Дерсу Узала». США представляла компания «Эдвард Льюис Продакшн». Бюджет составлял 12 миллионов долларов.

Как же вышло, что фильм провалился?

Понятно, почему в качестве материала была выбрана пьеса символиста Мориса Метерлинка «Синяя птица». Семейная сказка населена яркими персонажами, а это гарантировало россыпь кинозвезд.

Никого не остановил сложный, неконкретный, поэтичный, интуитивный материал, а ведь американская сторона могла бы вспомнить, что предыдущая киноверсия пьесы Метерлинка (1940 года) в прокате провалилась, похоронив кинокарьеру юной кинозвезды Ширли Темпл.

Потом Кьюкор был слишком стар для подобного проекта. Последний его удачный фильм – мюзикл «Моя прекрасная леди» - вышел в 1964.

Но главная проблема состояла в том, что фильм снимали на территории СССР, где голливудские звезды столкнулись со страшными трудностями, к которым так и не смогли адаптироваться.

Первой жертвой проекта стал комик Джеймс Коко, долженствующий играть Пса.

ДЖЕЙМС КОКО

Обладая корпулентной внешностью, Коко прошел курс интенсивного похудания, истратив 20 000 гринов. Но приехав в СССР, обнаружил, что есть здешнюю пищу просто не может. Единственное, что не вызывало у Коко отторжения хлеб с маслом. За короткое время он набрал десять кило, испортил желчный пузырь и был заменен на Джорджа Коула.

Возникает вопрос: неужели нельзя было как то накормить иностранцев? Почему Кьюкору пришлось договариваться о поставках жрачки из Лос-Анджелеса?

Еда оказалась только частью проблем.

Голливудские звезды в СССР начали подхватывать болезни. Первой слегла исполнительница роли матери Элизабет Тейлор. У нее диагностировали дизентерию.

Тейлор говорила:

«Ко мне прислали несколько русских врачей, и все они, в своих колпаках, масках и фартуках, показались мне похожими на мясников. Правда, я и без того бредила. Мне показалось, что они приехали за мной, чтобы отвезти меня на бойню».

За восемь месяцев съемок Тейлор постоянно сваливалась с температурой и потеряла восемь килограмм.

Играющая Удовольствие Ава Гарднер не могла привыкнуть к местной воде. У Джейн Фонды (она изображала Ночь) тело покрылось сыпью. Перерывы в съемках из-за болезней исполнителей стали обычным делом, похерив все производственные сроки. Вместо 100 дней снимали с января по август 1975 года.

ГАРДНЕР И ТЕЙЛОР В "СИНЕЙ ПТИЦЕ"

Тейлор, - первая в мире актриса, получившая миллионный гонорар (за фильм «Клеопатра»), - на «Синей птице» вынуждена работать в минус. Ей полагался только процент с проката (а фильм провалился). Советская сторона лишила актрису стандартных 3 тысяч долларов на карманные расходы, мол, не обеднеет. Элизабет, дабы предстать на экране в достойном виде, пришлось тратиться на костюмы. Стоит ли говорить, что 8 000 гринов ей тоже не возместили. Даже персональную гримерку дать не смогли, Тейлор делила ее с Авой Гарднер.

Все это актриса выдержала с достоинством. Ее партнер по фильму Леонид Неведомский (он играл мужа Тейлор) вспоминал:

«Тейлор была уникальным человеком по своему обаянию и красоте. Когда она шла по коридорам «Ленфильма» в сопровождении своей свиты, все сотрудники и актеры тихонько выглядывали из закутков студии, чтобы проследить за ней. Все-таки звезду такого уровня не каждому дано увидеть рядом с собой, на расстоянии вытянутой руки. Мы пытались уловить каждый жест, поворот головы, поймать брошенное вскользь слово… Она была настоящей королевой! Всегда корректная, доброжелательная. И очень хороший профессионал. Общих съемочных дней у нас с ней было всего семь. Снимали практически все сцены с одного дубля»

ТЕЙЛОР И НЕВЕДОМСКИЙ

Единственное, чего удалось Тейлор добиться, - замены советского оператора на американского. Йонас Грицюс, прославившийся на весь мир сняв «Гамлета» и «Короля Лира» Козинцева, не потрафил диве темными тонами, которые ее, и без того немолодую, старили. Тейлор настояла, чтобы снимал давний ее знакомый Фредди Янг.

Особые волнения советской стороне доставляла не аполитичная Элизабет, а левая интеллектуалка Джейн Фонда. Со всеми кинематографистами СССР хотя бы чуть маракующими по-английски Фонда заводила споры о марксизме, после чего на нее поступали жалобы, и хорошо еще, что Кьюкору, а не КГБ.

ДЖЕЙН ФОНДА В "СИНЕЙ ПТИЦЕ"

Сам Кьюкор был настолько измотан съемочным процессом, что потерял чувство реальности и обвинил актрису Сисели Тайсон (играла Кошку) в использовании магии вуду с целью привлечь на фильм несчастья.

Все, и хорошее, и плохое заканчивается. 10 августа 1975 года Тейлор закатила в Ленинграде пирушку по поводу окончания съемок. Каждый участник получил ее фотографию в рамке и автографом.

Кто же из советских актеров стал обладателем счастливой фотки?

Маргарита Терехова (Молоко), Георгий Вицин (Сахар), Олег Попов (Клоун), Гликерия Богданова-Чеснокова (Удовольствие есть), Сергей Филиппов (Удовольствие Ничего Не Понимать). Многие…

Премьера «Синей птицы» в США прошла 5 апреля 1976 года. Картина не собрала и миллиона. У нас фильм тоже в лидеры проката не выбился.

Через три года советские войска войдут в Афганистан и разрядке придет кердык.

В нас скрыто нечто, что хотелось бы познать,

но оно таится глубже, чем сокровенная мысль,- это наше сокровенное молчание.

Но вопросы бесполезны. Всякая попытка разума только мешает второй жизни, которая обитает в этой тайне.

М. Метерлинк

В истории литературы найдется немного имен, которым перо принесло высокие почести и титулы. Граф Метерлинк - среди них. На литературные заработки он построил замки и дворцы. Его слава на рубеже веков не имела аналогов. Пьесы Метерлинка шли на сценах лучших театров Европы и Америки, его эссе читались как откровение.

Родиной Метерлинка является Бельгия - небольшая страна, получившая самостоятельность лишь полтора столетия назад. Когда-то она входила в состав империи Карла Великого, потом испанской монархии, Австрии, Франции, а после падения Наполеона ее отдали Голландии. В границах нового государства, возникшего в 1830 году, объединились две народности - фламандцы (знакомые по именам фламандской школы живописи: Рубенса, Ван-Дейка и других), чей язык близок к голландскому, и франкоязычные валлоны. «Бельгийского» языка нет. Бельгийская литература тоже долго не существовала для мира, первым ее значительным явлением стала «Легенда об Уленшпигеле» Шарля де Костера (1867). Следующий шаг сделал Морис Метерлинк, опиравшийся уже не на национальный материал, а выступивший как худож-ник-космополит и выразивший тем одну из основных тенденций XX века.

Метерлинк по национальности фламандец, родился он в просвещенной зажиточной семье. Начальное образование мальчик получал в иезуитском коллеже, где обучение шло на французском языке. С ранних лет его привлекали и явления природы, и достижения гениев человеческого духа. Его мировоззрение сложилось еще в юности, когда Метерлинк заинтересовался творчеством голландского теолога XIV века Яна Рейсбрука, отмеченным чертами пантеизма, а также полными поэтических образов писаниями немецкого философа XVI-XVII веков Якоба Бёме - религиозного мечтателя и тоже пантеиста, и, наконец, произведениями одного из первоучителей романтизма Нова-лиса (конец XVIII века), который искал место человека в мире на путях, отличных от философского и художественного рационализма.

Метерлинк окончил юридический факультет католического университета Гента, после чего занялся адвокатурой. Учился и работал прилежно, но пристрастия к юриспруденции не обнаружил. Его влекло искусство. Он начал с внимательного изучения достижений человеческого разума и духа. Однако энциклопедические знания не заглушили основного свойства дарования Метерлинка - наивно-детского отношения к миру, взгляда на жизнь как на таинственную сказку, волшебную феерию.

Как многие начинающие авторы, Метерлинк сначала тяготел к поэзии. Первые его стихи вышли, когда ему был 21 год. Писал он в это время мало. Путь Метерлинка в большую литературу начался в 1889 году, когда он на ручном станке собственноручно отпечатал 25 экземпляров пьесы «Принцесса Мален» на сюжет, заимствованный у братьев Гримм. Вначале событие прошло незамеченным, но вскоре французский писатель Октав Мирбо напечатал восторженный отзыв. В нем говорилось:

«Не знаю, откуда Метерлинк и кто он, стар или молод, беден или богат. Знаю только, что нет человека, более неизвестного, чем он. Знаю также, что он создал шедевр, не один из тех заранее признанных шедевров, какие ежедневно публикуются нашими молодыми гениями, воспетыми на все лады современной визгливой лирой, или, вернее, флейтой,- но удивительный, чистый, вечный шедевр, которого достаточно, чтобы сделать имя бессмертным и заставить всех алчущих прекрасного и великого благословлять это имя,- шедевр, о котором в часы вдохновения мечтают честные, мучимые жаждой творчества художники, но которого им до сих пор не удавалось написать. Словом, Морис Метерлинк подарил нам самое гениальное произведение наших дней, самое необычное и в то же время наивное, не низшее по достоинствам и - дерзну ли сказать? - высшее по красоте, чем все, что есть самого прекрасного у Шекспира».

Слава Метерлинка зажглась практически мгновенно. За «Принцессой Мален» последовали пьесы «Непрошеная», «Слепые» и ряд других, абсолютно не похожих на все то, что было сделано в драматургии прежде. Метерлинк обратился к глубинным вопросам бытия и нашел для этого наиболее выразительную форму - иносказания, символы.

Вот краткое содержание драмы «Слепые». Группа слепцов, среди которых есть старые и молодые, мужчины и женщины, слепорожденные и потерявшие зрение, и даже помешанная, а также одна слепая со зрячим ребенком, расположилась на заброшенном в океане острове. Из разговоров слепых выясняется, что дряхлый священник - их зрячий проводник - куда-то пошел, а без него они беспомощны. Беспокойство растет, и в конце концов слепые узнают, что проводник умер.

Слышатся чьи-то шаги, но чьи? Это остается неизвестным. Лишь единственный зрячий - маленький ребенок - отчаянно кричит, возможно, от ужаса. Последняя реплика одного из слепцов: «О, смилуйся над нами!»

В «Слепых», как и в других пьесах этого цикла, нет живых характеров, нет действия, все статично. Есть только символы. Судьба слепых на острове символизирует человечество, затерянное во Вселенной. Океан - образ смерти. Мертвый проводник олицетворяет утраченную людьми религию. Каждый из калек тоже выражает определенную сторону человеческой жизни, а зрячий - нарождающееся мировоззрение. Шаги за сценой в конце можно понимать и как приход новой веры, и как приближение смерти.

Томас Манн говорил о ранних драмах Метерлинка, что они написаны «тревожным языком сновидений». Театр Метерлинка называли символистским, театром масок, марионеток и даже театром смерти. Основанием к последнему определению явилось тяготение драматурга к ситуациям на грани жизни и небытия. Но было бы неверно понимать его как театр ужасов. Мировосприятие писателя в целом было жизнерадостным. Один из основателей русского символизма, поэт и критик Николай Минский писал:

«Метерлинк один из самых убежденных, может быть, самый убежденный и наиболее подлинный оптимист в современной литературе. Приступая к чтению этого „трагического" автора, вступаешь в полосу яркого, ровного, бестеневого света. Если бы принято было давать великим писателям, как это делается относительно великих полководцев и государей, прозвища, характеризующие их судьбу и деятельность, то нет сомнений, что Метерлинк перешел бы в потомство с прозвищем „Счастливого"».

Пьесы Метерлинка производят сильное впечатление. Даже противники его мироощущения, чисто духовного, несколько мистического и не имеющего в составе ничего бытового, не забывают подчеркнуть исключительную одаренность художника. Современниками, смотревшими его пьесы вместе с ложноромангическими постановками Эчегарая, натуралистической «Властью тьмы» Толстого и психологическими драмами Ибсена, они воспринимались как четвертое измерение, как более высокий пласт мышления.

Вершиной творчества Метерлинка стала «Синяя птица» (1908) - изумительная сказка-драма для взрослых, идущая и теперь, но на утренних спектаклях. Это история о том, как мальчик Тильтиль и девочка Митиль ищут символ счастья и истины - Синюю Птицу, как сам поиск, само движение возвышают и совершенствуют их, открывают новые горизонты и как дети, вернувшись, находят Синюю Птицу у себя дома.

С 1898 года Метерлинк поселился во Франции и покидал ее лишь в годы второй мировой войны. На своей второй родине он был избран во Французскую академию, чего, кажется, не удостаивался ни один иностранец. Физическое (он увлекался - почти профессионально - боксом, а также велосипедным и автомобильным спортом) и моральное здоровье даровали Метерлинку долгую жизнь. Она не была богата событиями. Основу творческого наследия Метерлинка составляют драмы, но современникам он был известен и как эссеист, автор 24 прозаических рассуждений философско-моралистического плана и на биологические темы: «Мудрость и судьба», «Смерть», «Жизнь пчел» и другие. В них Метерлинк излагал свои взгляды, в том числе на проблемы, которые решал в драматургии. Теперь редко их вспоминают, но вот В. Солоухин в своих «Травах» с восторгом цитирует «Разум цветов».

Творчество Метерлинка составило этап в развитии литературы. Можно говорить о прямой зависимости от созданного им направления части художественного наследия Гауптмана, Тагора и других, а впоследствии Беккета. Внимательно следил за новыми постановками пьес Метерлинка его младший современник, поэт и реформатор ирландского театра Уильям Батлер Йетс, постоянно наезжавший из Лондона, где он тогда жил, в Париж. Трактат Метерлинка «Сокровище смиренных» (1894) Йетс считал одной из своих «священных книг».

Были у Метерлинка и противники. «Не восхищался» его символическими пьесами Бунин, ценивший в первую очередь ясность мыслей и чувств. Неприемлемым казалось творчество Метерлинка Ромену Роллану, выступавшему за практическую действенность искусства.

Метерлинк успел пережить свою славу. Это бывает. Еще при его жизни на фундаменте, заложенном с его участием, возникли новые художественные строения. На смену пришли новые имена, но они не отбросили в небытие творческих свершений Метерлинка. В истории литературы он остается как писатель исключительного таланта, художник-мыслитель, создатель новых литературных форм, честный певец экзальтированных раздумий, рисовавший радости и горести мира.

Статья из книги А. Илюковича «Согласно завещанию»

Глава IX.

МОРИС МЕТЕРЛИНК: ДОЛГИЙ ПОЛЕТ СИНЕЙ ПТИЦЫ

Почерк драматурга: «театр молчания». — Ранние пьесы: «трагизм повседневной жизни». — Новые герои Метерлинка: драматург в творческом поиске. — "Синяя птица»: притча о счастье. — Русский Метерлинк: "диалог человеческих душ».

Существует каждодневшя трагедия, которая гораздо более реальна и глубока и ближе касается нашего истинного существа, чем трагедия больших событий... Поэт прибавляет к обыденной жизни нечто такое, что составляет тайну поэтов, и вдруг жизнь является нам в своем чудесном величии, в своей покорности неведомым силам, в своих отношениях, никогда не прекращающихся, и в своем торжестве скорби.

М. Meтерлинк.

Одна из особенностей поэтики «новой драмы» наличие символики, второго плана, подтекста. Показательно, что образ птицы запечатлен в заголовке трех, может быть, самых знаковых пьес рубежа веков. «Дикая утка» Ибсена считается одним из знаменательных его созданий; значение «Чайки» для судьбы Чехова-драматурга трудно переоценить; «Синяя птица» — вершина творчества Метерлинка. Белоснежная чайка на занавесе Московского Художественного театра вызывает ассоциации с шедевром Метерлинка. Уникальна судьба постановки «Синей птицы». Похоже, она навсегда вошла в мировой театральный репертуар. Для поколений детей приобщение к театру начинается именно с этой пьесы.

Метерлинк был художником-философом, драматургом-новатором. Фигура мирового масштаба, он — один из самых оригинальных создателей «новой драмы». При всем многообразии поэтики и стилистики в «новой драме» целесообразно выделить два направления: реалистически-символическое (Чехов, Ибсен, Стриндберг) и фантастическое или собственно символическое. К последнему виду и относят пьесы Метерлинка.

Почерк драматурга: «театр молчания»

Метерлинка справедливо отнести к не столь уж многочисленному типу писателей, жизнь и творческую судьбу которых можно назвать счастливыми. Он прожил 87 лет, отличался прекрасным здоровьем, его творческий гений был безоговорочно признан и увенчан высшей литературной наградой — Нобелевской премией.

Морис Метерлинк (Maurice Maeterlinck, 1862—1949) родился в Бельгии в небольшом троде Генте, в семье состоятельной и просвещенной. Его отец был юристом. Будущий писатель получил образование в иезуитском колледже (как и Верхарн), а затем в католическом университете, где специализировался в области юриспруденции. Он с жадностью читал художественные, философские, научные сочинения, проявлял интерес к самым разным областям знаний, что и объясняет его широкую эрудицию. Но предметом особенного увлечения Метерлинка были философия и поэзия.

Он был влюблен в природу родного края Фландрии, в ее леса, поля, ручьи, и в этом отношении напоминал Верхарна. Любовь эта была полна искреннего, бьющего через край оптимизма. Как пишет в своей глубокой и тонкой статье его современник, русский поэт-символист Н. Минский, «Метерлинк на вопрос, чем ему кажется мир, ответил бы — садом или, вернее, "двойным садом" радостей физических и духовных»,

Метерлинк дебютировал как поэт и драматург. Его первые поэтические опыты, вошедшие в сборник «Теплицы» (1889), имели но многом подражательный характер, отмечены влиянием Ш. Бодлера, С. Малларме. В стихах «Уныние», «Душа ночи», «Моя душа больна весь день» и др. переданы хрупкие поэтические грезы и впечатления, настроения мимолетные, камерные, «тепличные»:

Душа грустна, в конце концов;
Душа устала от печали,
Мечты от тщетных дум устали,
Души грустна, в конце концов...
Коснись рукой моих висков!

(Пер. В. Брюсова.)

1889 год оказался судьбоносным для Метерлинка: он опубликовал свою первую пьесу «Принцесса Мален». Октав Мирбо, опытный литератор и критик, так отозвался о драматургическом дебюте почти никому неизвестного автора: «... Метерлинк подарил нам самое гениальное произведение наших дней, самое необычное и в то же время наивное; не низшее по достоинствам и — дерзну ли сказать? — высшее по красоте, чем все, что есть прекрасного у Шекспира... Произведение это называется "Принцесса Мален"».

С той поры в отзывах о Метерлинке стала появляться самая лестная оценка: бельгийский Шекспир.

Эстетика Метерлинка: концепция человека . Появившиеся затем новые пьесы Метерлинка, совершенно оригинальные по стилю, поэтике, тематике, имели огромный успех. Они по-своему отвечали потребностям эпохи. По словам А. Блока, «Метерлинк выступил в тот самый момент, когда было нужно, не позже и раньше». Он осуществил синтез поэзии и драмы. Его пьесы отличались поэтичностью, склонностью к фантастике, философичностью. Их называли «драматургическими стихотворениями». Meтерлинк был не только восторженным созерцателем и наблюдателем природы, он изучал ее как натурфилософ, как ученый. На протяжении своей долгой жизни параллельно с пьесами Метерлинк писал естественно-научные труды, а также книги по проблемам морали, этики, религии. Эти сочинения составляют важнейшую часть наследия писателя. Метерлинк увлекался мистической философией Новалиса и Эмерсона и переводил произведения авторов.

Интерес Метерлинка к естественным наукам и философии объясняет важнейшую особенность поэтики его произведений: герой помещен не только в конкретную социальную среду, но представлен как частица Космоса, Мироздания, Поставлен лицом к лицу с Роком, Судьбой, Смертью.

Свою эстетическую программу Метерлинк изложил в статьях, вошедших в книгу «Сокровище смиренных» (1896), в частности в эссе «Трагизм повседневной жизни». Его концепция противоречива. С одной стороны, Метерлинк верит в возможности человека, в силу науки. С другой — полагает, что индивид несвободен, что человек лишь марионетка, управляемая невидимыми силами. Метерлинк убежден: есть Судъба или Рок, нечто невидимое, намерение которого никому неведомо. Это «нечто» выступает в его ранних пьесах в образе Смерти.

«Театр молчания»: поэтика. Метерлинк стал создателем оригинальной концепции «театра молчания». «Театр молчания» запечатлевал бессобытийную повседневную жизнь, ее тайны и скрытое движение. А это требовало особой системы художественных приемов и средств.

Метерлинк не принимал «театр идей», представленный Г. Ибсеном и Б. Шоу. Он не только «очищал» свои пьесы от идейных споров, полагая, что они не способствуют просветлению человеческой души, но также «освобождал» их от того, что считалось необходимым для драматургии, — от напряженного действия, динамизма. Сюжеты его пьес, прежде всего ранних, статичны, неподвижны. Это сознательный авторский прием. Смысл пьесы не во внешнем, а во внутреннем действии, в движении души персонажей, в том, что незаметно неискушенному глазу, что коренится где-то в подсознании. Герои раскрываются не в поступках, не в активности мысли, а в созерцании, в бездействии, наконец, в молчании. «Как только мы выразим что-либо, мы исказим это», —. утверждал Метерлинк. И добавлял: «Подлинная жизнь в молчании». Он считал: если люди намерены нечто сообщить друг другу, ;то надо делать молча.

Метерлинк полагал, что точные слова неспособны выразить суть явлений. Значимыми в его произведениях становятся как будто случайные, малозначительные паузы, намеки. Сопоставляя Отелло и Гамлета, Метерлинк приходил к парадоксальному выводу: активный Отелло не живет «величавой жизнью»; Гамлет же велик, потому что он «не совершает поступков».

Сущность своей методологии Метерлинк определял следующим образом: «Старик, сидящий в кресле, который ждет кого-то при свете лампы или слушает, того не ведая, вековечные, царствующие вокруг нас звуки, или толкует, сам не понимая того, что говорит молчание дверей, окон, тихий голос огня... такой старик — живет на самом деле жизнью, более глубокой, чем любовник или капитан, одерживающий победу».

«Театр молчания» — детище символизма, имеет в своей основе комбинацию символов. Метерлинк выявляет две разновидности символов: «заданный», намеренно созданный автором, и символ «бессознательный» — некий образ, который становится символом в восприятии читателя. Последний тип символов можно найти во многих гениальных творениях Эсхила, Шекспира и др. Такой символ не делает произведение жизнеспособным; но он рождается из произведения, если оно жизнеспособно.

Пафос пьес Метерлинка определяет психологическая атмосфера, подтекст, который передает ощущение неизбежности, чего-то страшного. Герои на подсознательном уровне чувствуют приближение какой-то опасности, ее незримое присутствие. Это делает справедливым еще одно определение театра Метерлинка — «театр ожидания».

Ранние пьесы: «трагизм повседневной жизни»

Дебют Метерлинка — пьеса «Принцесса Мален». В ее основе — обработка сказки братьев Гримм «Девушка Мален». Главная героиня живет богатой внутренней жизнью. Такой образ позволяет Метерлинку реализовать свои эстетические принципы, показать столкновение индивида с Неизвестным в духе символистского театра. Верхарн так отозвался об этой пьесе: «Никогда еще не было в нашей литературе подобной независимости от общепринятого, столь лихорадочного стремления освободиться от всех оков». Но первый опыт, как «проба пера», не был в полной мере удачным.

Зато в последующих пьесах: «Непрошеная» (1890), «Слепые» (1890), «Там, внутри» (1894), «Смерть Тентажиля» (1894) - отчетливо проявился почерк раннего Метерлинка. Это пьесы о том, что сам драматург определил формулой «трагизм повседневной жизни». Главная их тема — встреча слабого, беспомощного века с враждебным ему мирон, с неодолимым Роком и Смертью. Герои олицетворяют обреченность, бездействие; часто они даже не имеют имен и уподоблены марионеткам. Их диалоги не столько общение друг с другом, сколько выплеск реакции на окружающий мир, выражение смутных ощущений. Метерлинк отказывается от традиционной пятиактной драмы и обращается к одноактной пьесе-миниатюре, наиболее органичной для «театра молчания». Он опирается на традиции средневекового миракля и театра масок.

«Непрошеная». Оригинальна по манере и стилю пьеса «Непрошеная».

Перед зрителем «довольно темная зала в старом замке». Среди скромного антуража большие фламандские часы, горящая лампа. Из отдельных реплик, которыми обмениваются персонажи: старый слепой Дед, Отец, Дядя, три дочери — читатель понимает, что разговор идет о больной женщине, лежащей в соседней комнате. Если Отец и Дядя сравнительно спокойны, то Дед — явно встревожен. Слепота не мешает ему угадывать приближение чего-то трагического, неотвратимого по самым случайным признакам. Рыбы опустились на дно пруда. Улетели чем-то встревоженные птицы. Деду постоянно слышатся чьи-то шаги. Но самое зловещее — звук косы, символизирующей смерть. Этот звук особенно странен, потому что ему не находится логичного объяснения: в темное время странно приводить в порядок газоны в саду. Сидящие за столом тщетно пытаются успокоить старика, снять висящее в воздухе напряжение. Каждое негромкое слово, интонация, пауза — значимы. Ни одна деталь не случайна. Наконец, дверь открывается, появляется Сестра милосердия и, осенив себя крестным знамением, дает понять, что больная женщина умерла. Родственники тихо входят в комнату усопшей, в то время как Дед в отчаянии зовет: «Куда вы?.. Куда вы?.. Они оставили меня одного». Непрошеная, незаметно проникшая в дом, — это Смерть.

«Слепые»: притча о человечестве. Тематически и стилистически с пьесой «Непрошеная» связана следующая — «Слепые», пронизанная таинственной и сумрачной символикой. В пьесе почти нет внешнего действия. В авторской ремарке подробно описывается обстановка: первобытный лес на острове посреди океана, ночной мрак, дряхлый Священник в широком черном плаще, застывший в мертвой неподвижности; шесть слепых стариков, три слепые старухи, погруженные в молитвы, Юная слепая, Слепая помешанная... Все они чего-то ждут, неподвижные под сенью кладбищенских деревьев. Герои слепы, и их окружает тьма, которую не в силах рассеять проблески лунного света. Авторская ремарка обращена не столько к режиссеру и актерам, сколько к зрителю и читателю. Это своеобразный монолог автора. Содержание пьесы — разговор слепых о судьбе Священника-поводыря, который должен отвести их в приют. Они пребывают словно в полусне, и в их отрывочных фразах варьируются почти одни и те же мысли.

Первый слепорожденный . Он еще не вернулся?

Второй слепорожденный . Ты меня разбудил!

Первый слепорожденный. Я тоже спал.

Третий слепорожденный . И я.

Первый слепорожденный . Он еще не вернулся?

Второй слепорожденны й . Не слышно ничьих шагов.

Третий слепорожденный. Пора бы вернуться в приют.

Первый слепорожденный. Нужно узнать, где мы.

(Пер. И. Минского и Л. Вилькиной)

Эти тоскливые вопросы становятся лейтмотивом пьесы. Над сценой витает страх. Герои с тревогой прислушиваются к шуму волн, пытаются определить время суток. Когда раздается далекий бой часов, двенадцать ударов, никто не знает, полдень это или полночь. В пьесе немало выразительных деталей: хлопанье крыльев птиц, шорохи ветра, запах асфоделей — цветов, символизирующих смерть. Собака, подошедшая к священнику, дает понять, что он мертв.

Шорох приближающихся шагов вызывает у Юной слепой тревожный вопрос: «Кто ты?» Самая старая слепая просит неизвестного смилостивиться над ними. Заключительная ремарка драматурга: «Молчание. Затем раздается отчаянный крик ребенка». В пьесе открытый финал. Остается гадать, чьи шаги слышат слепые, кого они ждут.

В чем смысл пьесы? Слепые — это само человечество, лишенное зрения, потерявшее проводника, не знающее куда брести. В пьесе 12 персонажей, по числу апостолов, — деталь символическая. Но все они утратили веру. Их слепота не только физическая, но и нравственная. Они не отличают света от тьмы, знания от невежества и почти не слышат друг друга. Ими движет страх и самые элементарные эгоистические потребности. Смерть поводыря не вызывает у них жалости. Их заботит только их личная участь.

В пьесе причудливая система символов: Океан — символ вечности и смерти; Юная слепая — олицетворяет искусство и красоту; Слепая помешанная — вдохновение; зрячий ребенок — надежду. Мир, в котором пребывают герои пьесы, — непонятен, нелеп. От «Слепых» тянутся нити к «театру абсурда». По своей философии и стилистике пьеса Метерлинка — отдаленный предвестник драмы С. Беккета «В ожидании Годо».

«Там, внутри» и «Смерть Тентажиля»: неумолимость Рока . В пьесе «Там, внутри» новый поворот темы смерти. Смерть, предстающая во всей своей трагической безжалостности и непредсказуемости, похищает молодых. В реке выловлен труп девушки. Еще днем ее видели жизнерадостной, собирающей цветы на берегу. Причина ее гибели не ясна: возможно, это самоубийство, возможно, несчастный случай. Близким о случившемся ничего известно, они спокойны. Отец — сидит у камелька, две молоды девушки вышивают. Ребенок дремлет на руках у Матери.

Содержание пьесы составляют нелегкие переживания двух главных героев, Старика и Незнакомца, которые, стоя у окна дома, не решаются сообщить семье о смерти дочери. В пьесе реализуется прием двойного зрения: за происходящим в доме наблюдают через окно и Старик с Незнакомцем, и зрители в зале. Между тем к дому приближается скорбная крестьянская процессия с телом утопленницы. Философский смысл пьесы выражен в размышлениях Старика: «До сих пор я не знал, что в жизни столько печального и что она так страшна для тех, кто ее избирает... Вот они сидят, отделенные от недруга хрупкими окнами... Они думают, что ничего не может случиться, раз они заперли двери». Когда несущие утопленницу входят в сад, Старик наконец решается сообщить страшную весть. Так раскрывается смысл названия пьесы. Те, кто находился внутри дома, кто был отделен от большого мира оконными стеклами, пребывали в безмятежности, но и их настигла злосчастная судьба, именуемая Смертью.

В центре пятиактной драмы «Смерть Тентажиля» — гибель чудного, прелестного ребенка. Герои этой пьесы обладают большей смелостью, чем прежние персонажи произведений Метерлинка. Сестры маленького Тентажиля, Игрена и Беланжера, и старик Агловаль пытаются уберечь ребенка от смертельной угрозы. Эта угроза уже не безлична, ее олицетворяет старая королева, злобная, завистливая, жадно цепляющаяся за власть. Она обитает в старинной башне таинственного замка на острове посреди океана. По ее приказу служанки похищают Тентажиля. Тщетно пытается Игрена прорваться за железную дверь, где умирает се младший брат. В пьесе звучит пронзительная нота сострадания. Последние слова Игрены, сказанные после «долгого неумолимого молчания», — это проклятье в адрес королевы.

Новые герои Метерлинка: драматург е творческом поиске

Своеобразный вызов апробированным театральным формам, который выразился в создании оригинальной поэтики символистской драмы, принес Метерлннку европейскую славу. Но как истинно талантливый художник он не останавливается на достигнутом, а продолжает обновлять и обогащать свою художественную методологию. Новые тенденции обнаруживаются еще в 1890-е годы в пьесах «Пелеас и Мелисанда» (1892), «Аглавена и Селизетта» (1S96), но особенно ярко они проявляются в драматургических исканиях Метерлинка начала 1900-х годов. С этого времени начинается новый этап в творчестве писателя. Метерлинк отказывается от статичной одноактной пьесы и переходит к созданию масштабных пятиактных произведений с остродраматическими коллизиями. Его художественная палитра обогащается свежими красками. Герой перестает быть пассивной, безвольной игрушкой в руках неумолимого Рока. Всесильной Смерти противостоит Любовь, способная властвовать над людьми, как это происходит, например, в пьесе «Пелеас и Мелисанда».

В трактате «Мудрость и судьба» Метерлинк высказал свою заметную мысль: «Любовь расширяет наше сердце для будущего». Она многообразна в своем проявлении. Это и любовь мужчины и женщины, и доброта, сострадание по отношению к окружающим, и способность жертвовать собой ради других. Тема тяжести человеческой судьбы по-прежнему остается в центре внимания драматурга, но в его пьесах начинают звучать светлые, добрые интонации, В этом их гуманистический пафос. Метерлинк создает удачные драматургические версии исторических хроник, легенд, сказок. Свидетельство тому такие его драмы, как «Монна Ванна», «Чудо святого Антония» и, конечно же, «Синяя птица».

«Монна Ванна»: сила любви. В драматургии Метерлинка эта пьеса стоит несколько особняком. Она близка к традиционной исторической романтической драме; часть монологов написана ритмизированной прозой. В пьесе выведены героические характеры, показаны не свободные от мелодраматизма события, коллизия любви и долга.

Перед нами Италия конца XV в., раздираемая кровавыми междоусобицами. Город Пиза осажден, жители голодают, у защитников истощились боеприпасы, надежды на спасение почти нет. Старик Марко Колонна, отец начальника гарнизона Пизы, решает использовать последний шанс. Он приходит в лагерь осаждающих к их военачальнику Принчивалле, мужественному и многоопытному воину, состоящему на службе у флорентийцев. Принчивалле готов пощадить город, требуя за это неожиданную плату: он хочет, чтобы жена Марко, сына Гвидо Колонны, явилась к нему обнаженной, прикрыв тело лишь плащом. Когда Марко сообщает сыну об этом предложении, тот его с негодованием отвергает. Синьория Пизы также его отвергла. Тогда решение принимает сама Монна Ванна: движимая долгом перед Пизой, она готова пожертвовать своей честью, несмотря на угрозы мужа.

Между тем представитель Флоренции Тривульцио конфиденциально сообщает Принчивалле, что флорентийцы подозревают его в измене, поскольку он не проявляет решительных действий по отношению к Пизе. Тривулышо убеждает Принчивалле, что тому следует незамедлительно штурмовать Пизу, вернуться домой триумфатором, расстроить козни врага и спасти Флоренцию, которой угрожает венецианское воинство. В этот момент в палатке военачальника появляется Монна Ванна.

Примчиввалле рассказывает Монне Ванне историю своей жизни. В этом суровом полководце она узнает мальчика Джанелло, которого знала в детстве и который был страстно в нее влюблен. После долгих скитаний и плена он выясняет, что Монна Ванна вышла замуж за Гвидо, богатейшего человека в Пизе. Молодая женшина поражена силой страсти Принчивалле: «Не обольщайтесь, я нас не люблю, — говорит она. — И вместе с тем сама душа любви во мне мятется, ропщет, негодует, когда подумаю, что человеку, так пламенно любившему меня, как я сама его любить могла бы, вдруг недостало смелости в любви».

Герои драмы соревнуютси в великодушии. Принчивалле приказывает отправить в Пизу обоз с провиантом для облегчения участи голодающих горожан. Когда и лагере Принчивалле появляются флорентийцы, Монна Ванна уговаривает его бежать вместе с ней в Пизу. Город ликует, он спасен. Гвидо, терзаемый сознанием своего позора, все же готов забыть поступок жены, но не способен поверить, что Принчивалле к ней не прикоснулся. Гвидо ставит свою жену перед выбором: либо она признается, что Принчивалле ею обладал, либо полководец будет казнен. Чтобы спасти Принчивалле, Монна Ванна идет на ложь. В открытом финале выражена надежда на благополучный исход. Героиня требует ключ от темницы, куда заключили Принчивалле. «... То был тяжелый сон, — говорит Ванна. — А вот сейчас — сейчас начнется светлый».

«Чудо святого Антония»: мудрость безумца. В другой пьесе этого периода, драме «Чудо святого Антония» (1903), имеющей подзаголовок «Сатирическая легенда», Мстерлинк проявляет себя как художник, владеющий сатирическими, гротесковыми красками, как драматург, наделенный социальным зрением. Перед нами реалистически воссозданная обстановка, четко детерминированные характеры. Необычайное событие высвечивает сущность героев, движимых исключительно своекорыстием.

Состоятельная дама Гортензия, почившая в глубокой старости, завещала своим родственникам завидную долю имущества и сумму денег, поэтому кончина старухи их безусловно радует. Перед выносом тела они собрались на поминальный обед. В приподнятом настроении, явно забыв о заслугах покойной, они оживленно обсуждают подаваемые деликатесы. Благодушное чревоугодие нарушается появлением плохо одетого старика. «Возмутитель спокойствия» объявляет, что он — святой Антоний, прибывший для того, чтобы воскресить умершую. Это, однако, никак не входит в планы участников траурной церемонии, которых пугает перспектива лишиться плодов благодеяния старухи. Святого Антония пытаются выпроводить из дома, но неудачно: ему нее же удается прорваться в комнату Гортензии и оживить ее. Теперь родственники с явной неохотой стараются, по возможности скромным образом, отблагодарить святого, но тот великодушно отказывается. К счастью для родственников, Гортензия снова умирает. Заблаговременно вызванные полицейские арестовывают святого Антония, который оказывается сбежавшим из больницы (скорее всего, психиатрической) пациентом. После пережитого легкого шока к повеселевшим родственникам умершей возвращается прежнее благодушное настроение.

Фарсовая ситуация пронизана едкой иронией и заставляет вспомнить Мопассана (новеллу «В семье»). Единственный достойный человек среди этих так называемых «порядочных людей» — душевнобольной.

«Синяя птица»: притча о счастье

Всемирно прославленная «Синяя птица» (1908) — вершина творчества Метерлинка, синтез его философско-нравственных исканий. Это плод неистощимой фантазии драматурга, произведение, равно обращенное и к детям и к взрослым. Символистская драма «Синяя птица» — произведение оригинальное в жанровом отношении. Это сказка — столь любимый романтиками жанр фольклора, облеченный в драматургическую форму. Метерлинк вышел за пределы провозглашенной им концепции «театра молчания» с его нарочитой статикой. Сюжет «Синей птицы» предопределил динамизм пьесы, ее сюжетно-событийную насыщенность, многоголосие. Произведение исполнено намеков, аллегорий, иносказаний, которые не всегда легко и точно расшифровываются.

На фоне других пьес «Синяя птица» выделяется своей жизнеутверждающей интонацией: в ней нет неодолимой безнадежности, но есть вера в то, что счастье достижимо. Драматург словно хочет показать людям, вступившим в новый век, добрую перспективу.

В пьесе около 70 действующих лиц, среди которых люди, животные, одушевленные предметы (Тильтиль, Митиль, Фея, Пес, Кошка, Духи тьмы, Ужасы, Души часов, Хлеб, Огонь и др.). Вслед за романтиками-сказочниками, такими, как Гофман и др., Метерлинк дает вещам жизнь. Причудлив поэтический космос Метерлинка, в котором реалистические сцены чередуются с фантастическими, красочными эпизодами волшебного путешествия детей дровосека.

С первых реплик читатель погружается в атмосферу кануна Рождества. Проснувшиеся дети Тильтиль и Митиль видят, как в соседнем доме богачей отмечается ослепительный новогодний праздник. Этот мир отделен от детей всего лишь стеной, но он им недоступен.

Двоемирие: «Душа вещей». Мотив двоемирия в разных его проявлениях — важная сторона поэтики Метерлинка. Типология сказки знает несколько личин добра и зла. Фея Берилюна, внешне уродливая, на самом деле добрая волшебница. Она одаривает Тильтиля волшебной палочкой, которая позволяет увидеть «душу вещей», т. е. проникнуть в тайны мира. «Надо быть смелым, чтобы видеть скрытое», — учит она. Фея отправляет детей на поиски Синей птицы.

Смысл этого символа достаточно широк: это и счастье, и истина, и высшее значение бытия. Метерлинк предлагает читателю и зрителю самому поразмышлять об этом. Очень важен цвет птицы — синий (в некоторых переводах — голубой). Это цвет неба и он символизирует бесконечность, высокий полет, постоянное дерзание. Синяя птица Метерлинка вызывает ассоциации со знаменитым символом эпохи романтизма — голубым цветком романа Новалиса «Генрих фон Офтердинген». Символизм Метерлинка, конечно же, связан многими нитями с поэтикой романтизма.

В финале льесы дети пробуждаются в хижине Дровосека — там, где и начиналась эта сказка. Но просыпаются они в комнате светлой, преображенной. Мать будит детей, а те спешат поведать ей о своем путешествии. Этот рассказ вызывает у матери испуг, недоумение. Оказывается, Синяя птица, которую искали дети, у них дома. Это горлица Тильтиля: она не умирает, не меняет цвета оперения, как это случалось с другими птицами, обитавшими в Стране Воспоминаний, в лесу, во Дворце Блаженств. Тильтилъ отдает Синюю птицу соседской девочке, необыкновенно красивой. Но Синяя птица улетает, и Тильтиль обращается к зрителям с просьбой вернуть ему птицу, если кто-нибудь ее отыщет: «Она нужна нам для того, чтобы стать счастливыми в будущем». Эти слова столь прекрасны, просты и вместе с тем многозначны, что не нуждаются в каких-либо комментариях!

«Вечное детство» Метерлинка . Герои драматурга — дети. Их наивное восприятие мира позволяет им понимать истинную, поэти ческую сущность вещей. Именно дети у Метерлинка оказываются в разных загадочных мирах: страна Воспоминаний, Дворец ночи, Кладбище, Сады Блаженства, Царство Будущего... И всякий раз они познают важную жизненную истину, усваивают нравственный урок.

У каждого человека и каждого поколения свое представление о счастье, своя Синяя птица. Поиск счастья Метерлинк считает главным смыслом человеческой жизни. Важен не столько итог, сколько сам процесс, движение. В конце фантастических странствий детей, от которых ускользает Синяя птица, Душа Света говорит Тильтилю: «Синяя птица, по-видимому, или вовсе не существует, или меняет окраску, как только ее сажают в клетку», Может быть, счастье в простых ценностях: в «блаженстве быть здоровым», в «блаженстве дышать воздухом», в «блаженстве любить родителей»?

По словам Н. Минского, в «Синей птице» Метерлинк доказал, что «счастье искать не надо, оно везде... оно находится подле нас. «Синяя птица» останется надолго, может быть навсегда, лучшей феерией, которая глубиной замысла поднимает детей до понимания самых сложных истин и яркостью формы позволяет взрослым скинуть с себя бремя лет и взглянуть на мир детскими глазами». Л. Блок говорил, что Метерлинк сберег в себе самое ценное — «вечное детство».

Поздний Метерлинк. «Синяя птица» принесла Метерлинку мировую славу. Его пьесы породили блестящие театральные интерпретации. В 1911 г. ему была присуждена Нобелевская премия «за многогранную литературную деятельность... в особенности за драматические произведения, отмеченные богатством воображения и поэтической фантазией». (Заметим, что в следующем, 1912 г., Нобелевским лауреатом стал еще один творец «новой драмы» — Г. Гауптман, а позже Б. Шоу и Ю. О"Ннл.)

После «Синей птицы» — произведения, поистине, «на все времена» — Метерлинк написал еще около десятка пьес, среди которых была феерия «Обручение» (1918). Это продолжение «Синей птицы». Тильтиль повзрослел, ему 16 лет, он ищет невесту. Поэтичность и философская масштабность «Синей птицы» сузились; новая пьеса оказалась лишь бледным напоминанием о непревзойденном шедевре.

Синяя птица навсегда осталась в памяти читателей наряду с другими образами-символами птиц, созданными искусством: это и альбатрос в «Сказании о Старом Мореходе» Колриджа, и ворон Эдгара По, и замерзший в пруду лебедь Малларме, и гамаюн Блока, и фольклорная Жар-птица, а уже и наше время — журавли Гамзатова.

Как и Верхарн, Метерлинк пережил трагедию Первой мировой войны, когда Бельгия была оккупирована немцами.

События войны, столкновение ее кровавой жестокости с подлинной человечностью отразились в его пьесах «Бургомистр Стильмонда» (1919) и «Соль жизни» (1919). В первой из них главный герой, глава города, оккупированного немцами, жертвует собой, чтобы спасти горожан от массового расстрела. Этой пьесой Метерлинк напоминал о героическом сопротивлении своего народа, первым встретившего германское нашествие. Поэтика этих пьес была традиционной, что лишило их оригинальности, присушен драматургии Метерлинка.

1920 — 1940-е годы были для Метерлинка мало плодотворными в художественном отношении. Тем не менее его воспринимали как живого классика, его произведения считали «национальным достоянием». Король Бельгии пожаловал драматургу титул графа (1932). После войны Метерлинк продолжил свои натурфилосовские изыскания (книги «Жизнь термитов», 1926; «Жизнь муравьев», 1930), выпустил ряд религиозно-философских сочинений («Жизнь пространства», 1928; «Великий закон», 1933; «Перед лицом Бога», 1937; «Великие врата», 1934 г.; и др.)- Его последняя пьеса «Жанна д"Арк» (1940, опубл. 1945) заставляла вспомнить борцов-антифашистов Второй мировой войны. Тогда, спасаясь от нацистов, Метерлинк был вынужден вторично покинуть родину и находился в эмиграции, сначала в Португалии, затем в США.

Русский Метерлинк: «диалог человеческих душ»

В России, как многократно отмечалось, все свежее и оригинальное, что появлялось на Западе, неизменно находило своевременный, заинтересованный отклик. Метерлинк — наглядное тому подтверждение. Русские поэты -символисты Н. М. Минский, В. Я. Брюсов, В. Иванов, А. Белый, А. Блок высоко ценили его творчество. Метерлинка активно переводили, о нем много писали уже в 1890-е годы. Вместе с тем русские драматурги-символисты далеко не все одобряли в драматургии Метерлинка, они видели в нем лишь предвестие театра будущего, но не его воплощение. Блок, вообще высоко ставивший Метерлинка, писал, что, поначалу поражавший своей новизной, он затем «приелся», «выдохся».

Интерес к Метерлинку проявлял А. П. Чехов. Известны слова Станиславского о художественном мире пьес Чехова: «В самом бездействии создаваемых им людей таится сложное внутреннее действие» Это суждение применимо и к драматургии Метерлинка, которая привлекла живое внимание Чехова. Писатель успел познакомиться лишь с ранними пьесами бельгийского драматурга. «Все это странные чудные штуки, — писал Чехов, — но впечатление громадное». В 1903 г. в письме к своей жене О. Л. Книппep-Чеховой, размышляя о репертуаре МХАТа, он советовал поставить с музыкой три пьесы Метерлинка. Имелись в виду драмы «Непрошеная», «Слепые» и «Там, внутри». К сожалению, Чехову не суждено было увидеть постановки этих пьес.

Освоение драматургическою наследия Метерлинка требовало от режиссеров нестандартных решений. Огромный вклад в этом плане внесли В. Э. Мейерхольд, К. С. Станиславский. Одной из первых удачных постановок Мейерхольда была «Сестра Беатриса» с В. Ф. Комиссаржевской в главной роли. А. Блок, не раз выступавший рецензентом постановок пьес Метерлинка, писал: «Мы пережили на этом спектакле то волнение, которое пробуждает вечное искусство, веющее со сцены». Мейерхольд интерпретировал Метерлинка в духе «театра масок», «диалога человеческих душ». Актеры превращались а «простую глину», из которой режиссер «лепил» характеры. В. Ф. Комиссаржевская, создав свой театр, продолжала выступать в ролях героинь Метерлинка, в частности Meлисанды и Монны Ванны.

Что касается Станиславского, то его первые постановки Метерлинка не были удачными, а звездный час настал, когда он взялся за «Синюю птицу». Правда, поначалу мхатовские актеры реалистической и психологической школы не всегда могли вписаться в эстетику «театра молчания». Работе предшествовало личное общение режиссера с автором. Обстоятельства его памятной поездки к Метерлинку по приглашению драматурга описаны в его книге «Моя жизнь в искусстве».

Со станции к монастырю, где жил Метерлинк, его подвозил на автомобиле шофер, «бритый, коренастый красивый человек». Из разговора с ним выяснилось, что это и был Метерлинк. Режиссера поразил контраст: автомобиль, только входившее в моду средство передвижения, и средневековый монастырь с монашескими кельями, переоборудованными в комнаты, рабочий кабинет и библиотеку драматурга. Во время интереснейшей встречи Станиславский подробно обсуждал с Метерлинком свою концепцию и летали постановки «Синей птицы» и получил полное одобрение автора.

В своем сценическом решении Станиславскому удалось передать атмосферу таинственности, грез, сновидений, переливающихся в реальность. Спектакль имел огромный успех, стал яркой страницей в истории МХАТа. Метерлинк не смог присутствовать на премьере, но в Москву поехала его жена, актриса Жоржетт Леблан, которая затем подробно описала мужу свои впечатления. В письме Станиславскому Метерлинк благодарил режиссера за «несравненное и гениальное чудо», в которое он превратил его «скромную поэму».

Среди откликов на спектакль — рецензия Александра Блока «О Голубой птице Метерлинка». Блок предложил свой перевод заголовка, полагая, что эпитет «голубой» обладает большей экспрессивностью, богатством поэтических ассоциаций: цветок голубой, лунный свет голубой, волшебное царство голубое и т. д. Блок интерпретировал пьесу как символистскую и неоромантическую, подчеркивал ее гуманистический пафос. «... Правда в том, что тот, кто ищет и не стыдится искать — тог находит то, что искал». Пьеса помогает открыть «детское сознание», таящееся в каждом взрослом, способность стирать грань между будничным и сказочным.

Пафос гуманизма, одушевляющий эту «нежную мечту» Метерлинка доказал свою счастливую жизнеспособность. Он не померк среди жестоких потрясений XX в. Пьеса и сегодня не сходит со сцены.

Для ее первой постановки прекрасную музыку написал композитор Илья Сац. Его дочь, известный педагог и режиссер Наталья Сац, основала первый в мире Детский музыкальный театр. На его занавесе изображена синяя птица.

Литература

Художественные тексты

Метерлинк М. Избранные произведения / М. Метерлинк; послес, Т. Проскурниковой. — М., 1996. — (Сер. «Лауреаты Нобелевской премии»),

Метерлинк М. Разум цветов / М. Метерлинк. — М., 1995.

Критика. Учебные пособия

Айхенвалъд Ю. Морис Метерлинк / Ю. Айхенвальд. — М., 1988.

Андреев Л. Г. Морис Метерлинк // Сто лет бельгийской литературы. -М., 1967.

Зингерман Б. И. Очерки истории драмы XX века: Чехов, Стрипдберг, Ибсен, Метерлинк, Пиранделло, Брехт, Гауптман, Лорка, Ануй / Б. И. Зингерман. — М., 1979.

Шкунаева Д. Д. Бельгийская драма от Метерлинга до наших дней, Д. Д. Шкунаева. - М., 1983.

Краткое содержание «Синей Птицы» рассказывает нам об удивительной истории, которая начинается в канун Рождества. Двое детей, Митиль и Тильтиль, уже сладко спавшие в своих кроватках, просыпаются от звуков музыки, что доносятся из дома напротив. У богатых соседей в самом разгаре празднество. Вдруг в дверь стучат, и на пороге возникает старушка в платье зелёного цвета и красном чепце. Старушка стоит, опираясь на палку, она горбата, прихрамывает. Вдобавок у неё есть только один глаз, а нос похож на зловещий крюк. Она обращается к детям и призывает их отправиться искать Синюю Птицу. Берилюне не нравится, что юные герои не видят очевидного. «Нужно быть смелым, чтобы видеть скрытое», - говорит старушка и вручает Тильтилю зелёную шапочку, украшенную алмазом. По её словам, повернув алмаз, владелец шапки сможет видеть «душу вещей».

Увидеть мир другими глазами - это просто

Тильтиль следует её указаниям и поворачивает камень. И вмиг глазам мальчика открывается удивительная картина: дряхлая колдунья на глазах превращается в волшебную принцессу, а бедная обстановка хижины оживает. Продолжаем краткое содержание «Синей Птицы». В действо включаются новые персонажи. Это - души Часов, Караваев. Пламя обращается в быстро двигающегося человека, облаченного в красное трико. Кошка и Пёс также приобретают человеческое обличье, хотя на них остаются маски кота и бульдога. Пёс чрезвычайно радуется тому, что, наконец, может облачить свои чувства в словесную форму и с радостными криками «Моё маленькое божество!» скачет вокруг Тильтиля. Кошка, сохраняя свою грациозность, протягивает руку Митиль. Из крана сверкающим потоком начинает бить вода, и в потоках жидкости возникает фигура девушки с распущенными волосами в будто бы струящемся одеянии. Она практически в тот же миг вступает в схватку с Огнём, ведь это - Душа Воды. Появляются и другие Души - Молока, Сахара, Света, Хлеба. Однако этот удивительный момент прерывается стуком в дверь. Испугавшись, Тильтиль очень быстро поворачивает алмаз на шапке обратно. Фея вновь предстаёт перед детьми в облике немощной старушки, стены хижины меркнут, однако Души не успевают вновь возвратиться в Молчание. Фея наущает их сопровождать детей во время поисков Синей Птицы. Кроме Души Света и Пса, тем не менее, идти никто не хочет. Фея идёт на хитрость и обещает подыскать для всех подходящие наряды, после чего уводит всех через окно. Мать и отец семейства Тилей отворяют дверь и видят лишь мирно спящих в своих кроватках малышей.

Куда привело путешествие Митиль и Тильтиля?

Далее краткое содержание «Синей Птицы» повествует о том, как дети оказываются во дворце феи Берилюны. Души предметов и животных уже переоделись в нарядные сказочные костюмы, и начали составлять заговор против детей. За главную на этом собрании - Кошка. Она говорит о том, что поработили души, и, отыскав Синюю Птицу, они окончательно завладеют ими. Но появление самой феи в сопровождении Души Света и детей заставляет их замолчать. Чтобы дети немного подкрепились перед дальним странствием, Хлеб отрезает пару ломтей от своего брюха, а Сахар отламывает свои пальчики, которые тут же вырастают вновь.

Первый пункт назначения на пути детей - Страна Воспоминаний. Туда Митиль и Тильтиль отправляются без сопровождения. Брат и сестра гостят у своих покойных дедушки и бабушки, видят своих умерших сестриц и братьев. Здесь они узнают о том, что ушедшие в мир иной будто бы погружены в сон, но пробуждаются, когда близкие вспоминают их. Отобедав со своей семьёй, дети собираются на встречу с Душой Света. Бабушка и дедушка отдают внукам дрозда, который кажется им совершенно синим. Однако как только дети покидают пределы Страны Воспоминаний, птица меняет свой окрас на чёрный.

Но нам этом странствия только начинаются. Краткое содержание «Синей Птицы» рассказывает о событиях, происходящих во Дворце Ночи, куда первой добирается Кошка. Она предостерегает хозяйку о том, что к ней направляются Тильтиль и Митиль. Однако Ночь не властна запретить человеку познавать её тайны, а потому ей и Кошке остаётся лишь надеяться, что детям не удастся поймать настоящую Синюю Птицу. Когда брат, сестра, а также Сахар, Хлеб и Пёс появляются во дворце, Ночь долгое время пытается запутать их, чтобы не давать ключи, отпирающие любые двери в здании. Но Тильтиль, не слушая её, по очереди открывает все двери. Болезни, насморк, войны скрываются за первыми тремя. За четвёртой дверью Тильтиль обнаруживает излюбленные Ароматы ночи, Светляков, Блуждающие Огоньки, Пение Соловья, Росу. Большую среднюю дверь Ночь настоятельно не рекомендует открывать и убеждает своих гостей, что за ней сокрыты настолько страшные видения, что им даже названия не дали. Все спутники мальчика, кроме Пса, прячутся. Однако Тильтиль перебарывает свой страх. По ту сторону двери открывается волшебный сад ночного света и мечты, где меж планет и звёзд порхают сказочные синие птицы. Мальчик, его сестра и каждый из их спутников ловит по нескольку птиц и выносят их, однако вскоре те погибают - им так и не удалось отыскать ту единственную, что способна выдержать

Продолжаем краткое содержание «Синей Птицы» Метерлинка. Персонажам предстоит побывать ещё в нескольких удивительных местах, где юные герои и их помощники встречаются и с опасными, коварными персонажами, и с теми, кто желает помочь им. Дети успевают побывать и в древнем Лесу, и на кладбище, и в Саду Блаженств.

Особо интересной была их остановка в Лазоревом дворце Царства будущего. Здесь они встречают Лазоревых детей - людей, которые ещё только должны родиться. Каждый из них уже приготовил для мира какой-то свой подарок. У одного это - Машина Счастья, у другого - несколько способов продлить жизнь, у третьего - машина, летающая без помощи крыльев. Здесь Тильтиль и Митиль встречают и своего братика, который только должен появиться на свет.

Возвращение домой

И вот сказка «Синяя Птица», краткое содержание которой вы сейчас читаете, возвращает нас к зелёной изгороди, за которой находится хижина Тилей. Здесь дети прощаются со своими спутниками. Хлеб отдаёт Тильтилю клетку, приготовленную для Синей Птицы, которая так и осталась пустой. А Душа Света говорит о том, что, возможно, Синей Птицы вовсе не существует, либо она меняет свой цвет, когда оказывается взаперти.

Утром, когда мать пришла будить Тильтиля и Митиль, дети начали с упоением рассказывать ей о своём ночном приключении. Это испугало мать, она послала отца за доктором. Однако здесь в доме появляется соседка Берленго, внешне очень напоминающая фею Берилюну. Услышав очередной пересказ путешествия детей, она утверждает, что им пригрезилось что-то, когда они спали под светом луны. Берленго же рассказывает о том, что её внучке нездоровится - девочка не встаёт с постели, а врач списывает всё на нервы. Мать просит Тильтиля отдать больной девочке горлицу, о которой та давно мечтала. Мальчик смотрит на горлицу, и ему кажется, что перед ним - та самая Синяя Птица.

Свой родной дом дети видят совершенно новыми глазами: кошка и пёс, огонь и вода - всё теперь кажется им живым, не таким, как раньше. Вскоре на пороге появляется соседка Берленго в сопровождении необычайно красивой девочки, которая прижимает к груди горлицу. Тильтилю и его сестре девочка кажется похожей на Душу Света. Сам Тильтиль желает объяснить своей новой знакомой, как кормить горлицу, но, воспользовавшись моментом, птица выскальзывает из человеческих рук и улетает прочь. Девочка начинает плакать, а Тильтиль пытается утешить её и обещает, что вскоре найдёт птицу.

Так заканчивается краткое содержание. «Синяя Птица» (Метерлинк - автор, которому удалось написать произведение, заставляющее по-новому взглянуть на окружающий мир) - непременно понравится и взрослым, и детям.